Через несколько минут приходит Лэндон и садится рядом со мной. Он пытается продемонстрировать обеспокоенность, но при этом ему, как обычно, не хватает вежливости.

– Хочешь об этом поговорить? – добродушно спрашивает он.

Я киваю. Хотя пересказывать всю эпопею еще больнее, чем узнать о споре, от разговора с Лэндоном мне становится несколько легче; приятно знать, что хотя бы кто-то все это время не знал, как меня унижают.

Слушая меня, Лэндон замирает, будто статуя, так что я даже не могу понять, о чем он думает. Хочу понять, какого он теперь мнения о своем сводном брате. Обо мне. Но когда я заканчиваю рассказ, разъяренный Лэндон вскакивает.

– Поверить не могу! Что с ним, черт возьми, такое? Я только начал думать, что он стал почти… порядочным… и он вытворяет такое! Это просто кошмар! Поверить не могу, что он поступил так именно с тобой. Зачем ему губить единственное, что у него есть?

Лэндон замолкает, наклоняя голову набок.

И тогда я тоже слышу быстрые шаги вверх по лестнице. Не просто шаги, а безумный топот тяжелых ботинок по деревянным ступенькам.

– Он здесь, – одновременно произносим мы оба, и на долю секунды я действительно задумываюсь, не спрятаться ли мне в шкаф.

Лэндон смотрит на меня очень серьезным, взрослым взглядом.

– Хочешь его увидеть?

Я отчаянно качаю головой из стороны в сторону, а Лэндон подходит к двери в момент, когда внутрь меня проникает голос Хардина:

– Тесса!

Как только Лэндон тянет руку к двери, Хардин врывается внутрь. Он останавливается посреди комнаты, и я встаю с кровати. Не привыкший к такому, ошеломленный Лэндон на мгновение просто столбенеет.

– Тесса, слава богу! Слава богу, ты здесь! – Он вздыхает и проводит рукой по волосам.

От одного его вида мою грудь разрывает боль, я отворачиваюсь и смотрю в стену.

– Тесса, детка. Ты должна выслушать меня. Прошу, просто…

Я молча подхожу к нему. В его глазах загорается надежда, и он протягивает ко мне руки, но когда я прохожу мимо, то чувствую, как эта надежда исчезает.

Вот и хорошо.

– Поговори со мной, – умоляет он.

Но я качаю головой и останавливаюсь рядом с Лэндоном.

– Нет, я никогда больше не буду с тобой говорить!

– Ты же не хочешь сказать, что… – Он подходит ближе.

– Отстань от меня! – кричу я, когда он хватает меня за руку.

Лэндон встает между нами и кладет руку на плечо сводного брата.

– Хардин, тебе лучше уйти.

Стиснув зубы, тот смотрит то на меня, то на Лэндона.

– Лэндон, убирайся отсюда к чертовой матери, – предупреждает он.

Но Лэндон не сдается, а я знаю Хардина достаточно хорошо, чтобы понять: он обдумывает, какие у него есть варианты и стоит ли ударить Лэндона прямо здесь, у меня на виду.

Вероятно, решив не делать этого, он делает глубокий вдох.

– Прошу… оставь нас на минуту. – Он пытается держать себя в руках.

Лэндон смотрит на меня, видит мольбу в моих глазах и поворачивается к Хардину:

– Она не хочет разговаривать с тобой.

– Нечего тебе решать, чего она хочет! – кричит Хардин и ударяет кулаком в стену; в гипсокартоне остается вмятина, от которой ползет трещина.

Я отскакиваю назад и снова плачу. «Не сейчас, не сейчас», – мысленно повторяю я себе, пытаясь контролировать эмоции.

– Уходи, Хардин! – кричит Лэндон, и тут в дверях появляются Кен и Карен.

О нет! Мне не стоило сюда приходить.

– Какого черта здесь происходит?

Все молчат. Карен смотрит на меня с сочувствием, а Кен повторяет вопрос.

Хардин с яростью смотрит на отца.

– Я пытаюсь поговорить с Тессой, а Лэндон сует свой нос в чужие дела!

Кен смотрит на Лэндона, затем на меня.

– Что ты натворил, Хардин?

Его тон сменился с обеспокоенного на… сердитый? Не понимаю.

– Ничего! Твою мать! – Хардин трясет кулаками в воздухе.

– Он все испортил – вот что он натворил, и теперь Тессе некуда пойти, – вводит их в курс дела Лэндон.

Я хочу что-то сказать, но не имею понятия, что именно.

– Ей есть куда пойти, она может пойти домой. Туда, где ей место… со мной, – говорит Хардин.

– Все это время Тесса была для Хардина игрушкой – он ужасно с ней поступил! – выпаливает Лэндон, и Карен, открыв рот от удивления, подходит ближе ко мне.

Я будто сжимаюсь в комок. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой маленькой и беззащитной. Я не хотела, чтобы Кен и Карен узнали… Но это, наверное, не так уж важно, ведь теперь они точно не захотят меня больше видеть.

– Ты хочешь пойти с ним? – Кен прерывает мои грустные мысли.

В ответ я качаю головой.

– Ну, я тебя здесь не оставлю, – резко выдает Хардин.

Он подходит ко мне, и я отшатываюсь в сторону.

– Думаю, тебе лучше уйти, Хардин, – Кен удивляет меня своими словами.

– Что, прости? – Лицо Хардина приобретает тот темно-красный оттенок, который может означать только гнев. – Тебе повезло, что я вообще прихожу в этот дом, – и ты посмеешь выставить меня за порог?

– Я рад тому, какие у нас с тобой отношения, сын, но сегодня тебе придется уйти.

Хардин трясет кулаками в воздухе.

– Какая чушь, да что она для тебя значит?

Кен поворачивается ко мне, затем снова смотрит на сына.

– Как бы ты с ней ни поступил, надеюсь, оно стоило того, чтобы потерять единственное, что было хорошего в твоей жизни, – говорит он, опустив взгляд.

Не знаю, подействовали ли на него шокирующие слова Кена или же гнев просто достиг своего пика и схлынул, но Хардин вдруг затихает, бросает на меня короткий взгляд и выходит из комнаты. Мы все молчим и прислушиваемся к его мерным шагам по лестнице.

Когда в наступившей тишине громко хлопает дверь, я поворачиваюсь к Кену и начинаю плакать.

– Простите меня. Я лучше пойду. Я не хотела, чтобы все так вышло.

– Нет, оставайся, сколько захочешь. Мы всегда тебе рады, – говорит Кен, и они с Карен оба меня обнимают.

– Я не хотела портить ваши отношения.

Из-за того, что Кену пришлось выставить из дома собственного сына, я чувствую себя ужасно.

Карен берет меня за руку и пожимает ее. Кен кажется усталым и раздраженным.

– Тесса, я люблю Хардина, но, думаю, мы оба понимаем: без тебя портить было бы нечего, – говорит он.

Глава 2

Я торчу в ванной так долго, как только могу. Струи воды окутывают тело. Я хотела, чтобы она очистила меня, взбодрила, но горячий душ не помог мне расслабиться, как бы я на это ни надеялась. Не представляю, сможет ли что-то усмирить эту боль внутри меня. Она кажется бесконечной. Постоянной. Будто во мне живет какое-то существо, но вместе с тем внутри меня растет дыра и становится все больше.

– Мне ужасно стыдно из-за трещины в стене. Я предложила Кену заплатить за ремонт, но он отказался, – говорю я Лэндону, расчесывая мокрые волосы.

– Не беспокойся об этом. Тебе сейчас и так непросто. – Лэндон хмурится и поглаживает меня по спине.

– Не понимаю, как я дошла до жизни такой. – Я смотрю перед собой, не желая встречаться взглядом со своим лучшим другом. – Три месяца назад все было по-другому. У меня был Ной, который никогда так бы со мной не поступил. У меня были близкие отношения с матерью, и я во всех подробностях представляла, какой будет моя дальнейшая жизнь. А теперь у меня ничего нет. Совсем ничего. Я даже не знаю, пойду ли теперь на стажировку, ведь Хардин тоже там будет… А еще он может убедить Кристиана Вэнса меня уволить, просто потому, что он на это способен. – Я хватаю подушку и с силой ее сжимаю. – Ему нечего было терять в отличие от меня. Я дала ему все. До встречи с ним моя жизнь была проста и ясна. Теперь… после этого… это просто… после.

Лэндон удивленно смотрит на меня.

– Тесса, ты не можешь отказаться от стажировки, он и так многое у тебя отнял. Не позволяй ему отнять и это, прошу. – Он почти умоляет. – Эта «жизнь после» без него хороша тем, что ты можешь делать все что захочешь, можешь начать все сначала.